В воскресенье, 10 августа, Гали Бахарав-Миара, юридический советник правительства, заявила, что наиболее подходящий с правовой точки зрения формат расследования и получения соответствующих ответов на вопросы о кровавой бойне 7 октября и последующей войне между Израилем и ХАМАСом — это государственная следственная комиссия.
По словам Бахарав-Миары, которую цитирует газета The Jerusalem Post, «затягивание процесса и уклонение от принятия решения наносят ущерб будущему расследованию и возможности добраться до желаемой истины».
И хотя глава правительства Биньямин Нетаниягу неоднократно подчеркивал, что никто не отрицает необходимость расследования, как считает юрсоветница, на самом деле не было предпринято никаких мер для создания надлежащего правового механизма.
В мае правительство пояснило, что «время для создания следственной комиссии еще не пришло», указав на все еще продолжающуюся войну и сложную ситуацию в сфере безопасности.
Высший суд справедливости (БАГАЦ) дал правительству 90 дней на ответ, срок истек в воскресенье, 10 августа.
Как считает Бахарав-Миара, чем больше времени проходит — а в октябре исполнится уже два года с момента резни, устроенной ХАМАСом, — тем труднее будет провести всестороннее, подробное и точное расследование, в особенности с точки зрения сохранности доказательств и эффективности самого процесса.
Кроме того, пока правительство тянет с принятием решения, согласно мнению юрсоветницы, Госконтролер последовательно ведет собственные проверки, касающиеся событий 7 октября и поведения государства в экстремальной ситуации, включая действия военных.
Это, по словам Бахарав-Миары, доказывает, что провести расследование можно и во время продолжающейся войны.
Несмотря на выводы госконтролера, отсутствие государственной следственной комиссии означает, что на системном уровне не извлекаются необходимые уроки — а это возможно только в рамках полноценного, официального расследования.
Вопрос заключается в характере такой комиссии.
Что такое Государственная следственная комиссия?
Это публичная комиссия, учреждаемая Кнессетом, как правило, через парламентскую комиссию по законодательству после того, как правительство дало на это зеленый свет.
Председатель Верховного суда назначает членов комиссии, и именно он считается высшим авторитетом в вопросах, требующих создания подобных комиссий.
Когда комиссия, наконец, учреждена, правительство не имеет права вмешиваться в ее работу.
Есть и иной путь создания госкомиссии — по инициативе государственного контролера, который может поручить комиссии Кнессета по государственному контролю создать такую структуру.
Однако этот путь используется куда реже: с 1968 года, когда закон разрешил создание госкомиссий, по инициативе правительства было создано 16 комиссий, а по инициативе госконтролера — 4.
После сформирования комиссия имеет право вызывать свидетелей и запрашивать любую информацию, которая может способствовать расследованию, в том числе и засекреченные материалы.
После публикации отчета государственной комиссии правительство обязано обсудить ее рекомендации детально, хотя формально не обязано их исполнять.
Тем не менее, несмотря на серьезное напряжение, возникающее потому, что внешняя структура расследует действия правительства, ни одно правительство до сих пор не проигнорировало выводы комиссии, даже если и не все рекомендации были реализованы.
